Здесь также несколько манекенов с нарядами. На комодах и столиках сделанные ею аксессуары, ее украшения.

У входа в гостиную платье, похожее на то, в котором Люся играла в "Карнавальной ночи" и пела песенку про "Пять минут". Платье именно "похожее". потому что то подлинное не сохранилось. Сделали копию.

В доме всегда хранились кусочки атласа, шифона, бархата, перья, кружева, бисер, бусинки, ракушки, красивые пуговицы. И из всего этого Гурченко придумывала и создавала украшения, или использовала это для своих нарядов.
Она перекраивала под свой вкус наряды признанных брендов. Например роскошное платье Роберто Кавалли так перешила в своем авторском стиле, что оно стало уже не «от Кавалли», а «от Гурченко».
Все эти блестки, бисер, шнуры -все она кропотливо нашивала сама. Всю жизнь не изменяла своему экстравагантному стилю .

Над диваном картинки в рамках, рамы сделаны Людмилой Марковной, там использованы вставки из гобелена

Это плечи  Люся сделала из обычных подплечников, обшив их чем только можно

Это костюм от Валентина Юдашкина. В гардеробе Людмилы Марковны есть платья и  от Славы Зайцева, и от  Юдашкина, эстетика Юдашкина ей была наиболее привлекательна, вообще она была одним из первых звёздных заказчиков Юдашкина. Но и наряды от него она иногда чем-то дополняла.
С.Сенин :
" Валя Юдашкин, чьи работы Люся очень любила, носила и на съемках, и на концертах, и в повседневной жизни, никогда не имел ничего против такого вмешательства . Он замечал, что его костюм на Люсе приобрел какие-то детали, но, как мне казалось, всегда одобрительно кивал…"

Сергей Сенин :
" Всего Люся сама себе сшила более двухсот туалетов. То есть не просто платьев, а к каждому платью — шарф, пояс, шляпка. Специалисты утверждают, что среди рукотворных коллекций, выполненных от начала до конца одним человеком, Люсина — самая крупная. При этом Люся делала сама и аксессуары, и бижутерию, украшения: бусы низала, мастерила серьги и брошки, украшала туфли, перчатки... "

На кресле

Сергей Сенин :
"Помню, на одну из съемок к Кате Рождественской Люся пришла в блузе, которую не только сама сшила, но и сплошь украсила цветами, сплетенными из лент. Даже пуговички на этой кофточке уникальные, не типовые — Люся обвязала их крючком. Это все безумный, кропотливейший труд, но ведь от любимого дела никогда не устаешь… У Люси под рукой всегда имелись нитки, иголки, леска, клей, какие-то проволочки, крошечные гвоздики и маленький молоточек".

На подоконниках - изделия из так называемого уранового стекла, окрашенного оксидом урана в зелёный цвет.  Людмила Марковна обожала эту посуду. Маленькая часть коллекции стоит в шкафу, а основная расставлена на подоконниках.
Урановое стекло красивого цвета от ярко зеленого до желто-зеленого.
Вещи в основном старинные.

Сергей Сенин :
"Люся находила красивые вещи везде: на вернисажах, в антикварных лавках, на блошиных рынках. Она не была коллекционером в полном смысле этого слова — покупала бессистемно, по наитию. А теперь доктора искусствоведения говорят, что Люся помимо таланта актрисы, певицы обладала и уникальным даром «видеть вещь». И что, сама того не подозревая, собрала коллекцию музейного уровня... Кстати, торговаться Люся особо не любила, обычно этот воп¬рос решал я. Правда, однажды в шутку она начала меня учить: «Если видишь в антикварной лавочке вещицу, которая тебе нравится, ни в коем случае не пялься на нее, а сделай вид, что тебя заинтересовала соседняя, попроси ее показать поближе, поразглядывай. И только уходя, между делом, спроси, сколько стоит первая. Главное, не проявлять явного интереса к вещи, тогда и цену уступят. И еще: нельзя показывать, что ты специалист, разбираешься в предмете...» Я часто следовал ее советам. Именно так была куплена ваза из уранового, или, как говорят на Западе, «вазелинового» русского стекла.  Люся заприметила вазочку из уранового стекла в Эрмитаже, причем она там на столике из карельской березы стояла. С тех пор Люся стала покупать и урановое стекло, и карельскую березу (из которой у нас были рамы у картин). И вот, гастролируя по Америке, мы на несколько дней заехали в гости к Стасу Намину в Лос-Анджелес. Гуляя по городу втроем, с женой Стаса, мы наткнулись на антикварный магазин (они нас с Люсей будто притягивали). Торговали там евреи-эмигранты из СССР, папа и сын. И вот у них стояла эта ваза... Роскошная! Женщины сразу ушли. А я остался. Показываю на вазу: «Сколько стоит?» — «Тысячу долларов. Ведь это русское стекло». Я делаю равнодушный вид и говорю: «Нет, Миша, могу дать только 200 — больше нет». А он: «900». Мы долго торговались, а я все стоял на своем. Наконец, говорю: «Миша, слушай, это же русское стекло… А сейчас такие дела в России, надо, чтобы это все возвращалось обратно, на родину, домой». И тут он как-то сник и отдал мне вазу за 200 долларов. Я вышел, торжествуя. А Люся, поджидавшая меня на улице, заулыбалась: «Мои уроки не прошли даром!»

По оценкам специалистов, Гурченко и Сенин собрали одну из крупнейших коллекций такого стекла в России.