В Израиль меня впустили не сразу. В аэропорту «Бен-Гурион», на паспортном контроле, попросили пройти в специальный закуток, служащий чем-то вроде накопителя для подозрительных лиц, коих, помимо меня, оказалось человек десять: помню знойного мужчину латинской внешности, каких-то арабов, пару негров. Через полчаса пришла девица размером с Николая Валуева и позвала меня на собеседование. Минут двадцать она задавала мне каверзные вопросы, по нескольку раз их повторяла, ожидая, что я запутаюсь в показаниях. К тому же, я сыдиотничал, забыв вынуть из чемодана бумаги с отелями и билетами. В общем, я выглядел подозрительной личностью. Бдительная стражница пытала и пытала меня каверзными вопросами, но поскольку я был чист перед Богом и людьми и говорил правду, только правду и ничего кроме правды, ей так и не удалось поймать меня на противоречиях. Она со вздохом отдала мне паспорт и впустила в страну.
Добраться от аэропорта до Тель-Авива очень просто – железнодорожная станция прямо у входа, с левой стороны. Следующая станция – Тель-Авив, Ха-Хагана. По выходе с вокзала открывается вот такая панорама.
Впрочем, про Тель-Авив потом, в конце. Он был первым и последним пунктом моего пребывания в Израиле.
День спустя мне предстояло отправиться на Мертвое море, в Эйн-Бокек. Из Тель-Авива на Мертвое море в день совершается лишь один рейс – автобус 421 отправляется в 8.40 от старого автостанции «Арлазоров». Поэтому лучше заказать билет заранее, или прийти пораньше, где-нибудь за час до отправления. Тем, кто пришел к самому отбытию, билетов не досталось. При посадке какая-то дама – знаете, бывают такие, околопенсионного возраста, с покрашенными в околорыжий цвет волосами, с претензиями на значительность – поцапалась со старичком в кипе. Они немного покричали друг на друга, потом пришел водитель, которого, похоже, сия сцена ничуть не удивила. Он как-то спокойно, без особых усилий все разрулил, всех успокоил, разъяснил обстановку тем, кому не досталось билетов и мы отправились. Дорога от Тель-Авива до Эйн-Бокека занимает часа три, но ничуть не утомительна – воткнул музыку в уши, и любуйся сменой пейзажей за окном. Он довольно разнообразный: сначала – равнина, довольно густонаселенная, с городками и поселками по сторонам дороги, потом – невысокие горы, покрытые лесом, проехали по окраине Иерусалима – высокие, пустынные холмы, к которым лепятся кварталы домов - и, наконец, въехали в пустыню.
Меня, обитателя северных болот, пустыня завораживает. У нас, на хладных берегах обилие влаги определяет неустойчивость и изменчивость того, что нас окружает: камни покрываются мхом, любой нетронутый участок тут же зарастает травой, деревья покрываются листвой, потом ее сбрасывают, зима сменяет лето – ход времени очевиден и непрерывен. В пустыне время словно застыло – вот русла рек, по которым тьму веков назад текла вода. Воды давно уже иссохли, а русла лежат неизменно, какими были в тот день, когда вода ушла. Вот камень, скатившийся с горы. Когда он скатился? Может быть на прошлой неделе, а может быть сто тысяч лет назад. Пустыня как живая архаика, ты всматриваешься в пустыню, словно в бездну времени. Поколения сменяли поколения, созидались и рушились царства, войны, нашествия, революции, облик обитаемой части мира необратимо изменился. Пустыня же продолжает пребывать в своей безучастной неизменности, неся на себе застывшую печать архаической древности. Лишь ветер делает свою тихую, неспешную работу, превращающую горы в песок.
Я бы, по правде говоря, еще покатался бы по пустыне, но всяк путь заканчивается, и к полудню мы прибыли в Эйн-Бокек. Надо сказать, что это довольно дорогое место, самый дешевый номер в трехзвездночном отеле, который удалось найти, обошелся в 120 евров за ночь. В отеле меня встретили ласково и приветливо, усадили в кресло и попросили подождать времени заселения. Потом пришел улыбчивый молодой человек и сказал, что, к сожалению, свободных номеров в отеле нет, и потому меня переселяют в соседний, пятизвездочный отель. Ну что делать? Чемодан в зубы и пошел я, солнцем палимый, вот сюда.
Там меня тоже встретили приветливо, поселили на седьмом этаже в просторном номере с видом на море.
Выйдешь на балкон – лепота и благость.
Завтрак, обед и ужин. Шведский стол. Я к этому шведскому столу непривычный, с этим самым шведским столом не все так однозначно. Набираешь, набираешь понемногу, в результате – этакая горка. Как все это съесть? Оставлять, вроде как неудобно. В общем, с превеликим трудом я дотащил брюхо до номера, улегся на кровать, мне было реально худо, жадность фраера почти сгубила.
Пляж расположен прямо напротив отеля, через дорогу.
Путь на пляж.
Мертвое море и в правду соленое, соленое, до горечи. Плавать можно только на спине, ибо стоит перевернуться на живот, как сразу ноги задирает вверх, в результате чего позвоночник изгибается подковой – очень неудобная поза. Чтобы принять вертикальное положение и встать на дно, нужно определенное усилие – вода не хочет тебя принимать, выталкивает на поверхность. Песок под ногами мягкий и приятный на ощупь. Зачерпнул его ногой – какой там песок, соль в чистом виде, дно покрыто слоем соли! В ста метрах от берега соль просто лежит толстой бетонной плитой, и воды по колено, если захотеть, то, наверно, можно пешком уйти в Иорданию. В общем, это были самые необычные купания в моей жизни.
Отредактировано штихмус (2014-08-07 22:15:16)
