----------------- ********************* -----------------

   И всё-таки, что ни говорите, Андалусия - это не Испания. Или, если придерживаться геополитических реальностей - самая неиспанская Испания. И пусть образ усатого мачо в сомбреро с гитарой в руках и сеньориты в длинном цветастом платье с веером и кастаньетами стали общемировым испанским брэндом, пусть миллионы туристов со всего мира едут в Андалусию, считая её самым ярким воплощением (на их взгляд) "настоящей Испании" - это всего лишь маркетинг, не меняющий, хотя порой и ретуширующий, глубинную суть вопроса.

   Возможно, для тех, кто не разделяет эту точку зрения, моего авторитета окажется недостаточно, чтобы подвергнуть переосмыслению собственные взгляды. Но послушаем человека, не доверять мнению которого уже намного сложнее - Г. Мортона, известного английского писателя и путешественника, посетившего в середине прошлого века Испанию и написавшего о ней одну из лучших, на мой взгялд, книг - "От Пиренеев до Гибралтара", которую я по традиции цитирую в своём рассказе.

   "Именно в Севилье в девятнадцатом веке родилась Испания с туристического плаката; и во многом ее создавали богатые высшие классы Англии, которые прибывали на кораблях в Кадис или Гибралтар. Без сомнения, если бы наши предки приближались к Испании старым путем, через Пиренеи или Ла-Корунью, плакатно-романтическая Испания получилась бы немного иной; и андалусиец с его кордовской шляпой, бакенбардами, короткой курткой и узкими штанами, не стал бы типичным испанцем для стольких людей по всему миру. Наверняка кастильцам, астурийцам, галисийцам, баскам, каталонцам и всем прочим испанцам смешно видеть, что весь мир принял андалусийца, вероятно, наименее типичного из всех представителей Испании, за основной типаж нации. Так можно было бы объявить ирландца девятнадцатого века, с его дубинкой, типичным англичанином.

   Легенда о танцующей Испании появилась после войны за Пиренейский полуостров, когда впервые со времен Тюдоров английский взгляд обратился к Пиренеям. Южная Испания внезапно стала модной: Вашингтон Ирвинг, «Тысяча и одна ночь» Лейна, «Севильский цирюльник», молодые моряки и стрелки, приехавшие из Гибралтара домой на побывку, возрождение шерри как модного напитка в Лондоне - все это помогало приманить англичан в Андалусию.

   ... поездка в Севилью на Пасху, когда в Англии нередко еще холодно и тоскливо, стала обычным делом. На испанской почве легенды растут сами собой, а легенда, что Испания — солнечная страна мавританских узоров и волнующих женщин, была весьма выгодной. Во время визита к высокопоставленному чиновнику Государственного департамента туризма в Мадриде я немало повеселился, обнаружив, что он инспектирует будущие плакаты. Все до единого изображали испанские сценки, какими их ожидают увидеть: танцовщицы с кастаньетами - руки подняты над головой, а ноги отстукивают taconeado - которые, чиновник знал не хуже меня, настолько же типичны для Испании, как Обанские игры для Англии. Но это курица, несущая золотые яйца".

   Я никоим образом не пытаюсь уменьшить привлекательность Андалусии. Когда-то в одном из своих ранних рассказов я написал предисловие под названием "Андалусия - признание в любви". И готов и сейчас подписаться под каждым его словом. Я просто хочу ещё раз подчеркнуть уникальность этого региона, подобного которому, пожалуй, не существует ни в одной точке земного шара. Кастилии (обе !), Эстремадура, северные регионы и даже Каталония (если, конечно, слегка прикрыть глаза на "проделки Фикса", т.е. творчество сеньора Гауди) - это, безусловно, Испания в самом исконном, историческом смысле, Испания, пропитанная духом веков становления государственности в многолетней борьбе против мусульман, Испания рыцарей и грандов, романских церквей и величественных крепостей, один из оплотов христианской веры с одной стороны, сохранивший её неприкосновенность, с другой - навеки запятнавший её же знамёна кровью, фанатизмом и нетерпимостью.

   Андалусия - это совсем другая страна (дорогие испанцы, не надо принимать эти слова как проявление сепаратизма и делать меня персоной нон грата !), здесь по-другому абсолютно всё. Начиная с архитектуры и заканчивая растительностью. Здесь по-другому светит солнце, здесь другой запах, здесь другое море, другие горы. В Андалусии трудно представить, что мы находимся в той же стране, где расположены (причём не так уж далеко !) Толедо и Куэнка, Сеговия и Касерес... И это, пожалуй, единственное место в мире, опровергающее известную фразу о том, что восток и запад никогда не встретятся. Здесь они не только встретились, они столь глубоко проникли друг в друга, что породили совершенно новую, самобытную и оригинальную культуру, равную которой нигде больше увидеть невозможно. «Когда латинский земледелец с вестготским рыцарем мечом и крестом выгнали восточного кудесника, они так никогда и не смогли отряхнуть с себя этот роскошно вытканный сон; исчез народ, но живет его культура. Страна, самая что ни есть католическая, так и не перестала быть мавританской… В упоительных тенистых уголках, полных журчания струй, майоликовой прохлады, пьянящего аромата и тропической листвы, и поныне слышны тихие шаги другой, более сластолюбивой расы» (К.Чапек). В общем, здесь совершенно другой мир. Мы продолжим прогулки по Андалусии !

----------------- ********************* -----------------

   Ночью над Хересом опять пролился дождь. Утром по голубому небу плыли рваные облака грязно-серого цвета, то ли убегая с концами, то ли, наоборот, вновь захватывая "плацдарм". Прогноз погоды (поверьте, мне тоже уже надоело писать это слово, но таковы реалии весенней Андалусии !) уже привычно обещал, что "то ли будет, то ли нет, то ли дождик, то ли фиг знает что". В любом случае вариантов у меня не было, и я, захватив зонтик и - на самый всякий случай ! - солнечные очки и повязав шарф, который в Москве одел в последний момент исключительно чтобы "добежать до метро", отправился осматривать Херес.

   Вот так утром выглядела Площадь Августинцев, на заднем плане которой желтеет здание моего отеля:

   Первым делом я направился к церкви Сан Мигель, которая накануне вечером так понравилась мне. Должен сказать, что церковь – любители подобного «жанра» наверняка согласятся со мной - действительно потрясающая. И, пожалуй - самая красивая в Хересе. Я хотел написать тут много превосходных эпитетов, но, в конце концов решил не разводить слащавое "масло масляное" и просто показать фото. Как говорится, кто ценит, тот поймёт:

   Немного интерьеров. Торжество готики !

   Утренние воскресные улочки были практически пустыми:

Я спускаюсь к собору. К сожалению, в воскресенье он закрыт, и у меня не было возможности увидеть его интерьеры. Очень жаль, потому что собор в Хересе на маршруте этой поездки - единственный НАСТОЯЩИЙ испанский СОБОР, которых мне так не хватает в Андалусии. И его интерьеры – очень «мои», настоящий дух кастильской Испании на просторах мавританского Юга:

   Да, когда я планировал поездку с четверга по вторник, я понимал, что "словить" в Испании воскресенье и понедельник - не самый лучший вариант. Но по ряду причин мне нужно было выбрать именно эти дни, и я понимал, что где-то они мне аукнутся. Справедливости ради надо отметить, что традиционно "чёрный (в смысле повального закрытия музеев и достопримечательностей) lunes" в Испании немного "посерел" - теперь кое-что уже работает и в понедельник (взять хотя бы Алькасар Хереса - ежедневно кроме Рождества и нового года), но всё равно, если вы хотите непременно куда-то попасть в этот день, надо обязательно заранее уточнять часы и дни работы.

   Собор хорош, ох, хорош, ничего не скажешь ! Настоящая жемчужина Хереса и вне всяких сомнений - главная архитектурная достопримечательность города, а, возможно, и всего близлежащего региона. Его нельзя назвать устремлённым к небу, но за счёт того, что он расположен на холме, он явно выделяется над окружающими его домами:

   На собор с улыбкой смотрит Папа Иоанн Павел II. Любят его в Испании, любят – по крайней мере, если судить по количеству скульптур:

   Только сейчас понимаешь, насколько холмистый город - Херес ! Я только спустился с одного холма, а мне ещё предстоит подниматься вооот туда !

   Ворота Puerta del Arroyo неподалёку от собора:

Посмотрев las afueras (т.е. ближайшие окрестности) старого города, я опять вернулся в исторический центр.

   На красивой площади Успения Богоматери (Plaza de la Asunción) расположена монументальная романо-готическая церковь Св. Дионисия – покровителя города:

   В центре площади высится монумент, посвящённый Успению. И над всем этим ансамблем развевается двуцветный флаг Хереса с городским гербом посреди на здании старого муниципалитета (el Cabildo Viejo):

   Один из барельефов на фасаде мэрии изображает Геркулеса (с другой стороны – Юлия Цезаря). Это немного странно, поскольку Геркулес – тема другого города - Кадиса, и об этом мы ещё поговорим дальше.

   К сожалению, опять-таки из-за декораций Семаны Санты, мне не удалось заснять достойного вида этой площади, поэтому в виде редкого исключения я покажу её на фото из инета:

   А вот это здание – «Голубой петух» (El Gallo Azul) – одно из самых харизматичных в Хересе. Его сооружение – дар городу в честь Латиноамериканской выставки 1929 года от семейства знатного и древнего хересского рода Домеков (Domecq).

   Ещё один архитектурный памятник примерно того же времени: театр Вильямарта (teatro Villamarta), построенный в 1928 году по личному указу короля Альфонса XIII и названный именем тогдашнего городского главы – маркиза Вильямарта.

   Вот так, к сожалению, портят виды красивых уголков города декорации Страстной недели:

И вот наступил час (Ya es hora !), и на улицы выходят «главные силы»:

   А на площади возле моего отеля было тихо и спокойно. Пока.

   Где-то здесь, в окрестностях Хереса де ла Фронтера (или чуть дальше) началась семивековая мавританская эпоха на Пиренеях, эпоха, которая по словам Г. Мортона, «оставила темный отблеск в глазах ее женщин и придала грустный восточный лад ее музыке». Уже в первом же бою войска Тарика ибн Зияда наголову разгромили вестготскую армию под командованием короля Родерика (Родриго) и положили начало завоеванию Иберийского полуострова. Кстати, до сих пор точно не установлено, где именно находилось поле того боя, которое традиционно называют «битвой при Гвадалете». Существуют предположения, что сражение могло состояться много южнее, на реке Барбате, где-то между Мединой-Сидония и лагуной Ла Ханда (La Janda).

   Но в конечном счёте не так уж и важно, где произошла та битва, важно, что спустя всего несколько лет почти все Пиренеи уже были захвачены мусульманами: к сентябрю 713 года пали последние крупные города  северной Испании, и только горные районы Галисии, Астурии, Басконии оставались за пределами досягаемости новых властителей древней Иберии. Интересную, на мой взгляд, оценку произошедших в те времена событий дал русский публицист Василий Петрович Боткин (не путать с известным врачом Сергем Петровичем Боткиным, коему он приходился старшим братом !) в книге «Письма об Испании», которую он написал после своего путешествия в середине 19 века:

«Херес лежит среди широкого холмистого поля. Здесь-то была Испания одною только битвою завоевана у готфов арабами (711 год). Тут сама победа и ее следствие необъяснимы, тем более что битва при Хересе не имела других историков, кроме арабских, которых смутные известия о ней собраны покойным Конде в его "Истории арабов в Испании". Два года спустя не оставалось уже на всем полуострове, исключая самого верхнего уголка его, гор Астурии, ни одного клочка земли, который принадлежал готфам; а с небольшим через сто лет потом самый народ утратил и свою национальную особенность, одежду, нравы, даже свои национальные воспоминания, так что в IX веке из 100 христиан едва ли один мог молиться по-латыни. Такие странные события заставляют предполагать, что готфы, после своего 300-летнего владычества в Испании, сделались до такой степени хилыми и ничтожными, что арабам почти не стоило никаких усилий разогнать их: на поле Хереса сделаны были похороны готфскому племени в Испании.

Племя, происшедшее от совокупления их с римлянами, не в состоянии было поддержать дела своих отцов; ему недоставало чувства патриотизма, национального сознания. Так и жители Пиренейского полуострова в VIII веке не были уже римлянами; вместе с тем они перестали быть и готфами, а кастильцами еще не сделались. Только после долгой работы веков из римских и германских племен сложились новые национальности, и только тогда вступила крепкая жизнь в их организм. Арабское владычество в Испании пало не оттого, что пренебрегло горстью готфских беглецов, засевших в Астурийских горах, а потому, что эти астурийцы образовали зерно будущей кастильской нации. Завоевание Испании у арабов совершилось медленно потому, что оно шло вместе с образованием новой кастильской национальности».