«Крепость — сооружение, создаваемое как для обороны,
так и для содержания города в послушании»
Себастьен де Вобан

Балканы - "мягкое подбрюшье Европы" (soft underbelly of Europe), называемые так в XX веке с легкой руки сэра Уинстона Черчилля, в веке предшествующем чаще именовались "пороховым погребом". Пороховым дымом из тех краев частенько тянуло в старушку Европу, даже когда казалось, что пруссаки, австрийцы, французы и британцы замирились навеки, а смелые политиканы всерьез начинали мечтать о "Соединенных Штатах Европы".

Как только таких мечт становилось изрядное количество, очередная "маленькая, но гордая" балканская нация поджигала фитиль, приглашая к забаве окрестные народы и народцы, а также своих и чужих покровителей. Чаще всего эти разборки оставались внутренним делом самих турок, болгар, румын, сербов, греков, хорватов, а "большие дяди Европы" с опаской поглядывали на постреливающих и машущих саблями молодцев, но несколько раз им удавалось зажечь (в прямом и переносном смысле) по-настоящему. Только Европа перевела дух после двух больших драк и переделов турецкого наследства между Сербией, Болгарией и Грецией, происходящими под боком у Вены, как Гаврила Принцип в Сараево дал старт серьезным игрокам. Да и позже балканские ребята настойчиво искали счастья на свою задницу, влезая в сражения II мировой. В 1986 году меня, тогда студента, сильно поразили фрески в музее партизанской славы с образами врагов: немецкого нациста, итальянского фашиста, хорватского усташа и болгарского солдата (про Балканские войны я тогда ничего не знал).

Впрочем, наш рассказ пойдет о более давних временах, когда ни Сербии, ни Болгарии не было на картах мира, а Дунай был той естественной границей, что отделяла юго-восток тогдашней Европы от балканских владений Османов. Граница эта была совсем не на замке, и не очень задерживала пассионарных сынов Магомета. Не раз, и не два стены Вены, Кракова, Буды и Пешта освещались пламенем походных костров янычар, а слух горожан настраивал на лирический лад грохот боевых турецких барабанов. Турки накатывали на Австрию, Венгрию, Трансильванию и Южную Польшу с регулярностью океанской волны, иногда судьба христианской цивилизации в этом регионе вообще висела на волоске, когда только чудом удалось остоять Вену в 1529 году.

Наконец, Священной лиге во главе Яном Собесским удалось задать взбучку туркам в Венской битве в 1683 году. Те сначала не поверили, что типа "все! пора вертать взад" и, придушив первым делом продувшего битву пашу, безуспешно сражались последующие 16 лет, пока не признали своё поражение, потеряв Венгрию и Трансильванию. "Перетурие с мирками" было подписано в 1697 году в городке Сремски-Карловци и вошло в историю как Карловицкий мир.

Как оказалось впоследствии - турки утихомирились навсегда, их пассионарный пыл остыл, но тогда бравые цесарцы этого не знали, а потому быстренько начали обустраивать военную границу на Дунае, готовясь к новому нашествию. Так возникла цепь дунайских австрийских крепостей на севере нынешней Сербии. Среди них наиболее известен белградский Калемегдан, перестроенный из турецкой крепости, а совсем неподалеку в Земуне возвышаются на холме башня и остатки стен Гардаша.

Крепость Петроварадин начала возводиться по приказу императора Леопольда I еще в 1692 г. (окончена в 1780 г.) в излучине Дуная на рядом с венгерской рыбацкой деревушкой Васарошварад. Название Петроварадин "полиязычно": оно происходит от греческого petra скала, венгерского var – город, и турецкого din – место сражения (ясное дело, стык цивилизаций!). Самая большая равнинная крепость Европы (площадь – 112 гектаров, протяженность тоннелей – 16 км) за свой внушительный вид и неприступность получила неофициальное прозвание "дунайского Гибралтара". На левом берегу Дуная напротив крепости в 1694 году возникло новое поселение, которое первоначально называлось Город Сербов (Ratzen Stadt). В 1780 году город получил официальное название Нови-Сад и статус свободного королевского города.

На гугловском снимке хорошо видно, что каменная цитадель составляет лишь малую часть крепости, простирающей от Дуная два мощных комплекса земляных "звездчатых" бастионов, которые с двух сторон охраняют дорогу к Дунаю.

Пора вспомнить и о другом главном герое моего рассказа - маршале Франции маркизе Себастьене Ле Претере де Вобане. Путеводители отмечают, что Петроварадин "возведена по чертежам французского архитектора Себастьяна Вобана, а в крепостной ансамбль, помимо древней стены, входят несколько бастионов". Могу лишь предполагать, что у маршала Вобана было немало дел и на своей исторической родине, и даже, может быть, он никогда и не слышал о дунайской твердыне.

Вообще, имя Вобана для любителей французской истории Нового времени - святыня, а для историков фортификации - эпоха. Во второй половине ХVII века с развитием артиллерии старые стены замков и крепостей перестали быть неприступными, поэтому стали появляться сложные системы земляных бастионов, равелинов и редутов. Теорию строительства сооружений разработал королевский генеральный комиссар фортификации де Вобан, назвав главный труд своей жизни в духе галантного и кровавого ХVII века — «Досуги господина де Вобана». Трактат состоял из пяти книг, в которых автор последовательно излагал методы проектирования и строительства городов-крепостей.

Теоретическим изысканиями маркиза предшествовала богатая практика. Он не только разрабатывал проекты крепостей, консультировал и наблюдал за их строительством, но и сам неоднократно участвовал в войнах, которые вела Франция короля Людовика ХIV. Участвовал в 53 походах, 104 боях, руководил взятием 53 крепостей и разработал методы их осады, которые применялись вплоть до ХХ столетия. Итог его деятельности поистине грандиозен: он руководил созданием укреплений свыше 100 городов, построил около 50 городов-крепостей и перестроил почти три сотни старых цитаделей! Просто фантастика какая-то! Супермен XVII века! Боевая машина мушкетеров! Он - один из основоположников минноподрывного дела, создал впервые саперные и минные подразделения, положил начало корпусу военных инженеров. В 1703 году за свои многочисленные военные заслуги Вобан был произведен Людовиком ХIV в маршалы Франции. Кроме того, Вобан участвовал в проектировании и строительстве крупнейшего гидротехнического сооружения ХVII века — Лангедокского канала, соединившего Средиземное море с Атлантическим океаном. На закате жизни попробовал себя на финансово-экономическом поприще, в результате был отставлен от дел.

Несомненной визитной карточкой Вобана были бастионы. Там был отменно крепкий бастион, Как крепкий череп старого солдата. Он пушками вгустую заряжен, Изрезан весь ходами казематов, Творенье хитроумного Вобана, Стоял он безо всякого изъяна (лорд Байрон). Наверное, если бы Вобан не создал ничего, кроме своего "звездчатого" бастиона, его имя все равно вошло бы в анналы фортификации.

Однако, маршала отличал комплексный подход к делу: основа системы Вобана — каменно-земляные бастионы, равелины, редуты, объединенные в многоярусный оборонительный комплекс, обильно нашпигованные артиллерией и охватывающие весь защищаемый город. Иными словами, Вобан не просто строил крепость - он строил ядро укрепленного района, умело используя рельеф местности и местные строительные материалы. Вот яркий пример военного гения Вобана: крепость Бель-Иль-ан-Мер (Belle-Ile-en-Mer) в Бретани

Вспомним Петропавловку или крепость Кексгольма: в планах всех крепостей, выстроенных в XVIII веке в Финляндии, Лифляндии и Курляндии, все те же пятигранные бастионы Вобана, куртины и равелины. Вобановские бастионы угадываются даже в Несвижском замке!

А вот пара бастионов белградского Калемегдана, обращенные к Саве. Между ними - остатки форта, прикрывающего куртину - стену между бастионами.

Это тоже успели выстроить австрийцы: на фото Стамболийские ворота и часовая башня Калемегдана.

Так что, говоря о творце Петроварадина, правильнее понимать, что австрийскими инженерами использовались идеи Вобана, но сам маркиз-маршал крепость не строил. Но он вполне мог бы гордиться своими учениками.

В некоторых местах высота стены достигает 100 метров! Вдалеке т.н. "пьяная" часовая башня. Почему "пьяная" - не знаю, кривоватая что-ли какая... Большая стрелка - часовая, а малая - минутная - очень удобно назначать дуэли: всегда можно сказать потом несостоявшемуся противнику, что перепутал. Вообще, часы производят впечатление грубо сделанного макета, однако ходят.

С высокой крепостной стены хорошо видна излучина Дуная, земляные бастионы и торчащие из воды опоры старого Варадинского моста.

Памятуя, что Нови Сад изрядно бомбили в 1999 году, я сначала было списал разрушение моста на счет натовцев. Оказалось, ошибся: "все украдено до нас". Это мост вел из Нови Сада прямо к подножию цитатели. В 1941 году его взорвали сами югославы перед наступавшими гитлеровцами. Очевидно, почти понарошку, потому что те быстро мост восстановили. Титовские партизаны платить по выставленным счетам не хотели, а тут и Красная армия подоспела. Поэтому фрицы взорвали мост еще раз. Видно не понарошку, потому что после войны решили строить Нововарадинский мост (ясное дело, мост Иосипа Броз Тито), а поскольку старый восстанавливать не собирались, горожане стали звать его просто Варадинским, чтобы не учить новое название.

Вот его-то (как впрочем, и новый мост Свободы, и красивейший Жежелев мост) разбомбили десять лет назад. Тогда напротив Петроварадина работала паромная переправа, причалы которой по-прежнему стоят по обеим сторонам Дуная.

Ежегодно массивные бастионы гигантской крепости становятся площадками одной из крупнейших европейских тусовок — музыкального фестиваля «Exit». Это шоу проходит одновременно на 20 площадках: музыкальные представления, лайв шоу, диджейские сэты, выступления танцевальных групп и видеоинсталляции. Навряд ли император Леопольд I подозревал, как именно его гордость будут использовать потомки. Крепость практически идеально подходит для музыкального фестиваля со множеством сцен: массивные стены, бастионы и плацдармы на разных уровнях образуют несколько десятков изолированных друг от друга площадок разного размера, так что даже при стокиловаттной мощности квадрофонического звука на главной арене она никак не пересекается с остальными.
На фото - один из бастионов цитадели, справа - равелин, прикрывающий от настильного огня стену. Кругом копошатся люди - до открытия фестиваля оставалось три дня.

Если приглядеться, слева от ребят развешивающих баннер виден бетонный колпак с отверстиями - это не огневая точка, хотя очень напоминает, а вентиляционный колодец для притока воздуха и отвода пороховых газов. Они во множестве разбросаны на лужайках сверху бастионов. Встречаются на бастионах Петроварадина и вот такие существа:

Не иначе, турки, горюющие о потере пассионарности...